Africa Studio / Shutterstock.com

Общество является обладателем исключительного права на анимационный сериал, а также правообладателем нескольких товарных знаков на его персонажи. 5 марта 2014 года представитель Общества посетил торговую точку, в которой осуществляли предпринимательскую деятельность ИП Р. и ИП В. Первая продавала текстильные и галантерейные изделия, а вторая – игрушки. Но поскольку на тот момент В. отсутствовала, после выбора покупателем товара-игрушки и его просьбы выдать товарный чек Р. выдала ему товар и чек со своей печатью.

Проданный товар был сходен с принадлежащими Обществу товарными знаками и персонажами, поэтому оно обратилось в арбитражный суд с иском к Р. о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки, а также компенсации за нарушение исключительного авторского права на персонажи аудиовизуального произведения. Факт незаконной продажи истец подтвердил оригиналом товарного чека, диском, содержащим видеозапись момента реализации Р. контрафактного товара, а также образцом спорного товара.

Суд, с одной стороны, подтвердил факт продажи Р. спорного товара, а также его контрафактность, а, с другой, признал факт нарушения исключительных прав Общества именно Р. недоказанным. Проданный товар, пояснил суд, ответчику не принадлежал, торговлю игрушками она не осуществляла, не занималась их закупкой у третьих лиц и не предлагала к продаже. С учетом этого в иске Обществу было отказано (решение Арбитражного суда Республики Мордовия от 19 октября 2016 г. по делу № А39-2685/2016).

Истец обжаловал решение суда первой инстанции, но апелляция оставила его без изменения (постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 28 марта 2017 г. № 01АП-9728/16).

Не согласившись с этим, Общество обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просил отменить акты нижестоящих судов. При этом истец отметил, что выданный Р. товарный чек содержит все необходимые реквизиты, подтверждающие факт купли-продажи, а также позволяющие идентифицировать продавца, с которым была совершена сделка (ст. 493 Гражданского кодекса). Он также добавил, что Р. не отрицала ни факт реализации спорного товара, ни факт выдачи товарного чека со своей печатью в подтверждение покупки. Все это, по мнению Общества, подтверждало нарушение ответчиком его исключительных прав.

Выслушав доводы истца, СИП нашел их справедливыми (постановление СИП от 17 августа 2017 г. № С01-534/2017).

Отказывая в удовлетворении заявленных Обществом требований, суды, пояснил СИП, исходили из того, что Р., реализовав спорный товар, действовала не в своем, а в чужом интересе – следовательно, исключительных прав Общества она не нарушала. Такой вывод Суд признал неправомерным по следующим основаниям.

По общему правилу, договор розничной купли-продажи считается заключенным в надлежащей форме с момента выдачи продавцом покупателю кассового или товарного чека или иного документа, подтверждающего оплату товара (ст. 493 ГК РФ). И Р. выдала покупателю чек от своего имени и со своей печатью.

СИП также напомнил, что действия лица по распространению контрафактных экземпляров произведения образуют самостоятельное нарушение исключительных прав – и сам по себе факт приобретения этих экземпляров у третьих лиц не свидетельствует об отсутствии вины лица, их перепродающего (п. 7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 декабря 2007 г. № 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности"). Таким образом, независимо от того, где и при каких обстоятельствах Р. получила реализованный ею товар (будь то закупка у иных лиц или безвозмездное изъятие у В.), ее действия по реализации игрушки образуют самостоятельное нарушение исключительных прав, подчеркнул Суд.

Помимо этого, он обратил внимание на отсутствие каких-либо договорных отношений между Р. и В., например договора поручения, агентирования и т. д., на основании которых стороной продавца в заключенном договоре розничной купли-продажи можно было бы признать не ответчика, а В. Вместе с тем, добавил СИП, не были установлены и те обстоятельства, при которых лицо, действующее в чужом интересе без поручения, может быть освобождено от ответственности за вред, причиненный иным лицам, либо при которых ответственность за вред может быть переложена на лицо, в чьих интересах были осуществлены действия без поручения (гл. 50, ст. 1067 ГК РФ). В сфере предпринимательской деятельности, указал Суд, обстоятельством, освобождающим от ответственности, является лишь воздействие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (ст. 401 ГК РФ, п. 23 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации").

С учетом этого СИП удовлетворил кассационную жалобу Общества и отменил обжалуемые судебные акты, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции для определения размера положенной истцу компенсации.