13 марта «АГ» опубликовала новость относительно Определения от 12 февраля 2019 г. № 274-О Конституционного Суда РФ по жалобе Сергея Безрукова, который поставил под сомнение конституционность п. 1 ст. 152.2 ГК РФ, поскольку по смыслу, придаваемому ей отдельной правоприменительной практикой, эта норма допускает сбор, хранение, распространение и иное использование сведений о частной жизни гражданина (в частности, в силу своей профессии работающего с публикой) без его согласия средствами массовой информации и иными лицами со ссылкой на «публичный интерес», а также в случаях, если информация о частной жизни ранее «стала общедоступной».

Если бы сайт КС предоставлял возможность ознакомиться не только с судебными актами, принятыми по жалобам, но и с самими жалобами, у общества было бы больше сведений о существе проблем в правовом регулировании, поставленных перед Конституционным Судом в жалобах.

Не всегда эти проблемы решаются путем возбуждения именно конституционного производства по жалобам заявителей. Так произошло с жалобами Сергея Безрукова.

Необходимо подчеркнуть, что неверные заголовки и комментарии в отдельных СМИ отразили ситуацию с обсуждаемыми жалобами и с самим Определением № 274-О не просто неточно, а зачастую – с точностью до наоборот. В связи с этим необходимо пояснить, что было в действительности.

Сергей Безруков направил в КС четыре жалобы

В качестве оснований первых двух жалоб была заявлена правовая неопределенность в том, соответствуют ли ст. 23, 24, 19 Конституции РФ положения п. 1 ст. 152.2 ГК РФ в части, в которой они по смыслу, придаваемому им отдельными судебными составами, допускают возможность сбора, распространения и иного использования информации о частной жизни гражданина без его согласия со ссылкой на «публичный интерес».

Казалось бы, очевидно: без согласия гражданина собирать и распространять информацию о его частной жизни запрещено ст. 23, 24 Конституции РФ, п. 5 ч. 1 ст. 49 Закона РФ «О средствах массовой информации» (далее – Закон о СМИ), п. 7 ст. 3, ч. 8 ст. 9 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее – Закон об информации).

Но отдельные судьи со странным упорством приводят в судебных актах доводы о якобы допустимости несогласованного сбора и распространения частной информации о гражданах со ссылкой на некий «общественный» или «иной публичный» интерес, ошибочно отождествляя «общественные и иные публичные интересы» с любым интересом публики, особенно – к публичным лицам, широко известным в обществе.

Такие «подходы» создают доходящие до абсурда эпизоды в судебной практике, например:

• «…истец Б. является известным российским актером театра и кино, народным артистом России… является публичной личностью, занимающейся творческой деятельностью на территории Российской Федерации», «… в данном случае сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни истца были осуществлены ответчиком в публичных интересах, в связи с чем не являются нарушением запрета, установленного абзацем первым пункта первого статьи 152.2 ГК РФ» (решение Савеловского районного суда г. Москвы от 17 августа 2016 г. по делу № 2-4076/16, апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 8 февраля 2017 г. по делу № 33-4505/2017), – и это при том, что этим же судом установлено, что «… фотографии сделаны скрытой камерой, не на каких-либо публичных мероприятиях, … доказательств получения согласия истца на использование его изображения ответчиком не представлено» (!!!);
• «… информация о проведении публичным лицом семейного досуга в пределах Российской Федерации на территории Карельского перешейка … безусловно представляет общественный интерес в качестве ориентира для формирования поведения людей … в данном случае при организации и проведении досуга» (решение Савеловского районного суда г. Москвы от 15 июня 2016 г. по делу № 2-3669/16) – несмотря на то, что личную жизнь истицы и ее семьи без ее согласия сняли скрытой камерой через окно дома отдыха и несогласованно опубликовали в сетевом СМИ; данное решение было отменено апелляционным судом как необоснованное и незаконное (апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 14 октября 2016 г. по делу № 33-39736);
• «… темы о взаимоотношениях полов, проблемах в отношениях мужчины и женщины, в том числе во время нахождения в браке, … по мнению суда информация о рождении внебрачных детей, относящаяся к публичным фигурам, … безусловно представляет общественный интерес в качестве ориентира для формирования тех или иных моделей поведения людей, выработки ценностных установок и разрешения проблем морально-этического плана, возникающих между супругами, состоящими в браке» (решение Савеловского районного суда г. Москвы от 7 июля 2016 г. по делу № 2-3979/16), – данное решение также было отменено апелляционным судом как необоснованное и незаконное (апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 12 апреля 2017 г. по делу № 33-7215/2017).

Но крайне неудачные с точки зрения юридической техники и правоприменения формулировки нормы п. 1 ст. 152.2 ГК РФ пока действуют, что позволяет неправильно истолковывать названное положение, – например так, как это сделано в приведенных судебных актах, – руководствуясь безграничной широтой судейского усмотрения, предоставляемой указанной нормой в ее нынешней редакции.

Две другие жалобы Сергея Безрукова касались еще более некорректной, нежели условие о «публичном интересе», формулировки ст. 152.2 ГК РФ: «Не являются нарушением правил, установленных абзацем первым настоящего пункта, сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни гражданина … в случаях, если информация о частной жизни гражданина ранее стала общедоступной …»

Если исходить из буквального смысла этого условия, можно ошибочно допустить, что информация о частной жизни гражданина способна стать «общедоступной», вследствие чего потерять правовую охрану и защиту, хотя это противоречит ст. 23, 24 Конституции РФ, а также правовой позиции КС, выраженной, например, в Определении от 28 июня 2012 г. № 1253-О, где указано: «исходя из предписаний статей 23 (часть 1) и 24 (часть 1) Конституции РФ, конфиденциальным характером обладает любая информация о частной жизни лица, а потому она во всяком случае относится к сведениям ограниченного доступа».

Большинство судей правильно разрешают дела о защите частной жизни, указывая, что сведения о частной жизни граждан не относятся к «общедоступной информации», так как доступ других лиц к информации о частной жизни граждан ограничен законом, в частности ст. 23, 24 Конституции РФ, ст. 1, 150, 152.1 ГК РФ, п. 5 ч. 1 ст. 49 Закона о СМИ, п. 7 ст. 3, ч. 8 ст. 9 Закона об информации, но – как и в случае с «публичным интересом» – дефект нормы оставляет возможность для судебных ошибок.

В жалобах критиковалась как неконституционная ошибочная практика, создаваемая отдельными судебными составами, допускающими под предлогом «общественного или иного публичного интереса», а также «более раннего распространения в СМИ» сбор и распространение информации о частной и семейной жизни публичных лиц без их согласия, что приводит к ущемлению прав и дискриминации деятелей культуры и искусства, спорта, общественных деятелей и иных людей, выступающих на публике, по признаку принадлежности к профессии, социальной группе так называемых «публичных лиц».

Праздный и неправомерный «интерес» потребителей сплетен к любой информации о публичном лице недопустимо отождествлять с публичным интересом, т.е. с тем, что полезно всему обществу. Конституция РФ гарантирует публичным лицам ничуть не меньшее, чем другим гражданам России, право на неприкосновенность частной жизни и запрещает поражать людей в правах по признакам их социальной принадлежности.

Рассмотрев жалобы Сергея Безрукова по указанным проблемам, КС счел, что норма п. 1 ст. 152.2 ГК РФ не содержит неопределенности с точки зрения ее соответствия Конституции РФ, просто судам эту норму нужно правильно применять, руководствуясь в том числе теперь и разъяснениями, данными в Определении № 274-О, которым прямо указано: «Таким образом, судам при рассмотрении конкретных дел надлежит учитывать, что сведения о частной жизни, в особенности интимного характера, не могут признаваться общественно значимой информацией только потому, что они касаются публичного (широко известного в обществе) лица, включая представителей творческих профессий».

В Определении № 274-О со ссылкой на ряд постановлений ЕСПЧ, Постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 и российские нормы приведены критерии, которыми следует руководствоваться российским судам при разрешении дел о защите прав на неприкосновенность частной жизни и охрану изображения, а именно:

1) подробности частной жизни лица, каким бы известным оно ни было, как правило, не могут считаться вкладом в дискуссию, представляющую общественный интерес;

2) если целью публикации является извлечение прибыли, согласие гражданина на использование сведений о его частной жизни, включая изображение, необходимо;

3) если цель публикации – удовлетворение обывательского интереса к частной жизни, включая изображение, получение согласия гражданина также необходимо.

То, что отдельные судебные составы при рассмотрении исков Сергея Безрукова к СМИ, послуживших основанием для подачи жалоб в КС, не руководствовались изложенным подходом и критериями, не относится к компетенции Конституционного Суда, поэтому в возбуждении конституционного производства по жалобам артиста было отказано.

При этом с удовлетворением следует отметить, что Определением № 274-О КС дополнительно заострил внимание на проблеме общественной опасности причинения вреда несогласованным распространением информации о частной жизни публичных лиц и их изображений, в том числе в сети «Интернет», указав, что и практика ЕСПЧ, и позиция Верховного Суда РФ по данному вопросу единообразны: нарушать права публичных лиц, спекулятивно внося двусмысленность в трактовку фразы «общественный или иной публичный интерес», – незаконно и недопустимо!

Вызвало ли Определение № 274-О какие-то вопросы?

Да, вопросы есть. Они связаны с отдельной весьма серьезной проблемой, волнующей многих практиков. Заявитель в жалобах ее не касался, но почему-то как-то «к слову» ее затронул КС.

КС отметил, что заявитель не был лишен возможности обратиться в установленном порядке с требованием прекратить выдачу сведений об указателе страницы сайта в сети «Интернет», позволяющих получить доступ к информации о гражданине, распространяемой с нарушением законодательства, являющейся недостоверной, а также неактуальной, утратившей значение для гражданина в силу последующих событий (ч. 1 ст. 10.3 Закона об информации), однако указанным способом защиты своих прав он не воспользовался.

К сожалению, не по всем неправомерным публикациям о Сергее Безрукове можно было даже теоретически потребовать прекращения выдачи ссылок, поскольку часть публикаций была в печатных СМИ.

С теми же публикациям, которые были распространены в сети «Интернет», была другая сложность: подача требования о прекращении выдачи ссылок предполагает представление доказательств того, что размещенная по ссылкам информация распространяется с нарушением законодательства (в данном случае – с нарушением законодательства о защите неприкосновенности частной жизни и личных изображений). При отсутствии вступившего в законную силу судебного решения, установившего факт нарушения законодательства, требование о прекращении выдачи ссылок теряет перспективу быть исполненным. А по тем делам, по которым заявителем были поданы жалобы в КС, ситуация обстояла именно так: суды ошибочно не установили факты нарушений законодательства.

При указанных обстоятельствах полагаю, что заявитель предпринял все попытки защитить свои нарушенные права всеми предусмотренными законом способами.

Учитывая актуальность темы, предлагаю коллегам поделиться на страницах «АГ» опытом практического применения нормы ч. 1 ст. 10.3 Закона об информации.

Источник: Адвокатская газета